Психоделическая терапия и расстройства настроения: на каком этапе находятся исследования?

Расстройства настроения — это заболевания, которые затрагивают как психологические, так и физические аспекты человека. Основные расстройства включают: большую депрессию, которая характеризуется постоянной печалью, астенией и усталостью, и биполярное расстройство, которое проявляется через нерегулярное чередование фаз радости и эйфории с периодами падения настроения.

«Расстройства настроения — это многофакторные заболевания. Они могут возникать из-за биологических, экологических или генетических факторов, а также быть вызваны хроническим применением некоторых препаратов или травмирующими событиями в жизни человека», — объясняет профессор De Gregorio.

Согласно данным Всемирной организации здравоохранения, в мире около 280 миллионов человек страдают от большой депрессии, а в Италии примерно 6-7 миллионов человек страдают от расстройств настроения. До пандемии COVID-19 и вынужденной социальной изоляции, которую мы все пережили, эти числа составляли около 4 миллионов.

«Это весьма значительные цифры, над которыми стоит задуматься. В частности, заболеваемость расстройствами настроения, как в депрессивной, так и в биполярной формах, выше среди женского населения», — продолжает профессор.

Демографические данные показывают, что наиболее уязвимы к этим заболеваниям в среднем молодые люди в возрасте от 20 до 45-50 лет, хотя существуют формы расстройства настроения, которые затрагивают более молодых людей или людей пожилого возраста.

Согласно нейробиологии (раздел биологии, изучающий нервную систему), причина расстройств настроения также является многофакторной.

«Исторически основной причиной возникновения этих расстройств считалась нарушенная работа некоторых механизмов нейротрансмиссии, таких как те, которые связаны с серотонином и норадреналином. Долгое время считалось, что снижение выработки этих нейротрансмиттеров является причиной развития депрессивных симптомов.

При большой депрессии, например, в некоторых областях мозга наблюдается сниженная выработка серотонина, нейротрансмиттера, который участвует в различных функциях, включая регулировку настроения», — объясняет профессор De Gregorio.

Однако помимо нарушения работы серотониновых путей, похоже, что расстройства настроения также связаны с нарушением и дефицитом передачи сигналов, связанной с глутаматом, еще одним нейротрансмиттером.

«Наконец, исследования показали, что расстройства настроения сопровождаются нарушением иммунной системы и устойчивым воспалением в организме, как это было изучено в нашей больнице в исследовательской группе профессора Francesco Benedetti», — добавляет De Gregorio.

Профессор De Gregorio начал свою карьеру как нейрофармаколог, а затем постепенно стал интересоваться нейропсихофармакологией. Изначально его лаборатория занималась исключительно исследованиями психиатрических расстройств, с особым акцентом на расстройства настроения. Сегодня, как говорит профессор, «мы также занимаемся другими психиатрическими заболеваниями, такими как патологические зависимости: у нас есть проекты, которые касаются как большой депрессии, так и хронического воздействия потребления алкоголя.»

Одна из основных целей доклинических исследований, проводимых De Gregorio, заключается в исследовании работы галлюциногенов и психоделиков в лечении расстройств настроения и патологических зависимостей, через нейронный, морфологический и поведенческий анализ различных моделей расстройств настроения. Галлюциногенные вещества временно изменяют ощущения, восприятие и сознание человека, который их принимает, и их терапевтический потенциал является предметом международных дискуссий.

«Эти вещества обладают очень сложной фармакологией, которая также зависит от типа заболевания, против которого они применяются. Несмотря на то, что существуют стандартные клинические терапии для этих заболеваний, такие как использование антидепрессантов, например, ингибиторов обратного захвата серотонина, только 30% пациентов реагируют на них, получая терапевтический эффект.

Поэтому крайне важно искать новые методы лечения и фармакологические стратегии, чтобы повысить процент пациентов, которые откликаются на лечение. Наш интерес заключается в том, чтобы понять, как работают галлюциногены и психоделики, после тридцати лет, в течение которых исследования этих веществ не развивались», — говорит De Gregorio, подчеркивая некоторые проблемы с текущим лечением расстройств настроения.

Это был долгий период, ведь начиная с 1970-х годов психоделики начали классифицироваться как наркотики, не имеющие терапевтического потенциала. Тем не менее, исследования этих веществ начали еще в 1938 году, когда швейцарский химик Альберт Хофман, пытаясь создать новое средство от гипертонии, случайно синтезировал ЛСД (диэтиламид лизергиновой кислоты), галлюциногенное вещество, способное изменять восприятие и настроение, и протестировал его эффекты на себе.

Говоря о психоделиках, мы имеем в виду особый класс так называемых «галлюциногенов». Эти вещества вызывают зрительные галлюцинации и другие явления, такие как синестезия, при которой два или более чувства воспринимаются одновременно или противоположным образом. Например, синестезия может проявляться, когда мы начинаем «слышать» или «нюхать» цвет.

Еще одним феноменом, связанным с использованием галлюциногенов, является «растворение эго» (англ. ego-dissolution), форма бреда, которая заставляет человека частично отделиться от реальности и установить более глубокую связь с собой.

Среди галлюциногенов мы различаем два класса веществ:

• Психоделики, такие как ЛСД, мескалин или псилоцибин;
• Диссоциативные анестетики, такие как кетамин, которые вызывают чувство «отчуждения» от реальности.

«В нашей лаборатории нейропсихофармакологии, под руководством профессора Flavia Valtorta, мы экспериментально изучаем эффект кетамина и ЛСД на доклинические модели большой депрессии и хронических алкогольных расстройств», — говорит профессор De Gregorio.

С нейрофармакологической точки зрения, галлюциногены воздействуют на рецепторы — белковые структуры, находящиеся на клеточной мембране нейронов, к которым присоединяются специфические нейротрансмиттеры.

Псилоцибин, извлекаемый из галлюциногенных грибов, является примером психоделика, который сейчас проходит экспериментальные испытания в некоторых странах, таких как США и Швейцария, для лечения форм большой депрессии, устойчивых к лечению одобренными антидепрессантами.

Псилоцибин активирует рецептор серотонина 5HT2A. Однако, когда такая агонитная субстанция, как псилоцибин, присоединяется к рецептору, она усиливает действие серотонина, вызывая более сильный биологический ответ.

Кетамин и его химический производный, эскетамин, в свою очередь, «представляют собой важную новинку в психиатрии», — объясняет De Gregorio. В отличие от псилоцибина, кетамин, диссоциативный анестетик, был одобрен в Италии в 2023 году для терапевтического использования только для пациентов с депрессией, устойчивой к лечению.

С нейрофармакологической точки зрения кетамин — это антагонист, который блокирует рецептор для глутамата NMDA. Помимо модуляции возбуждающей активности глутамата, кетамин также влияет на ГАМКергическую систему, которая использует нейротрансмиттер ГАМК. В отличие от глутамата, ГАМК подавляет нейронную активность.

Кетамин работает, блокируя NMDA рецепторы на ГАМКергических нейронах, что предотвращает блокировку передачи глутамата ГАМК.

«Таким образом, кетамин снимает «ингибирующий тормоз», представленный ГАМК, и усиливает передачу глутаматергической сигнализации», — говорит профессор.

Почему именно галлюциногены используются для лечения расстройств настроения? Одним из преимуществ этого терапевтического подхода является возможность получить терапевтический эффект за короткий промежуток времени, учитывая относительно быструю активность этих молекул.

«Например, кетамин или эскетамин начинают действовать после одного введения, всего через несколько часов. В то время как классическая антидепрессантная терапия требует как минимум 3 или 4 недели, чтобы дать результат: для пациента с тяжелыми формами депрессии крайне важно, чтобы терапевтический эффект был своевременным», — продолжает De Gregorio.

Кроме того, важно отметить, что, за исключением кетамина, эти вещества не вызывают зависимости, что противоречит прошлым представлениям. Они не вовлекают так называемую «систему вознаграждения и удовлетворения», которая обычно лежит в основе злоупотреблений и зависимости.

Применение терапии с галлюциногенами и психоделиками имеет несколько преимуществ, но требует точного определения четких руководящих принципов и очень строгих и контролируемых протоколов.

«Психоделик, особенно если он применяется в больших дозах, может вызвать такие побочные эффекты, как галлюцинации, которые необходимо тщательно контролировать. Это значит, что лечение должно проводиться в четко определенной и контролируемой терапевтической среде», — подчеркивает профессор.

После первого введения психоделиков пациент должен оставаться под наблюдением как минимум 12 часов в расслабленной обстановке, где он может чувствовать себя защищенным, особенно после такого опыта, как галлюцинации.

«Для этого существуют специализированные клиники для проведения психоделической терапии в США и Швейцарии, где за пациентом тщательно следят квалифицированные врачи, а также его сопровождают медсестра и психотерапевт», — объясняет De Gregorio.

Психоделики могут представлять собой возможную альтернативу лечению расстройств настроения, особенно в случаях стойкой депрессии, что является причиной интенсивных международных исследований и обсуждений этих веществ. Тем не менее, психическое здоровье по-прежнему остается очень актуальной темой:

«Все еще существует стигма в отношении психиатрических заболеваний. Трудно воспринимать их как заболевания «первого уровня», потому что они кажутся болезнями, которые влияют намного менее непосредственно, чем другие заболевания. Кроме того, эти болезни неправомерно ассоциируются с психической слабостью, хотя на самом деле за ними стоит биологическое повреждение», — говорит профессор.